— Ты у меня доболтаешься! — сквозь зубы пообещал я.

— …по его пристрастию к диковинным видам одежды, — не обратив внимания на угрозу, продолжал Локсли, пока остальные парни давились от смеха, а Ричард Ли изучал меня с задумчивым и серьезным видом.

— Он прав, не исключено, что Маленький Джон — переодетый принц, ставший жертвой печальных обстоятельств и гонений жестокой судьбы, — согласился Тук, тоже радуясь развлечению.

Фриар явно хотел подхватить тему и развить ее дальше, но, на мое счастье, вспомнил, что впереди нас ждет развлечение поинтереснее. Все едоки уже насытились, пора было переходить к десерту!

Монах переглянулся с Робином Гудом, благочестиво склонил голову и возгласил:

— За все Твои благодеяния благодарим Тебя, всемогущий Боже, живущий и царствующий во веки веков! Аминь.

— Аминь! — отозвались аутло — и небрежно сменили позы, чтобы мгновенно перейти к действию, если наш гость задумает выкинуть какую-нибудь глупость.

Я от души надеялся, что не задумает. За глупостями могла последовать кровь, а кровью я уже был сыт по горло.

— Да, Господи, благодарим тебя — и ждем, когда же вкусившие нашего хлеба-соли уделят что-нибудь лесным беглецам, — проговорил Робин.

Он уже стоял на ногах, держа в опущенной руке тисовый лук.

В наступившем вслед за тем многозначительном молчании Катарина выпрямилась еще больше и сильно побледнела.

Но рыцарь не торопясь осушил свой кубок, так же неспешно вытер пальцы хлебным мякишем и только тогда повернулся к Робину Гуду:

— Я ведь предупреждал тебя, хозяин, — в кошельке у меня пусто. А добра, которое ты найдешь в моей сумке, не хватит даже, чтобы оплатить выпитый мною эль. Конечно, ты можешь попытаться забрать наших коней, но вряд ли это окупит тебе хлопоты, да и лечение увечий нынче обходится дорого. — Ричард Ли вдруг сверкнул белозубой улыбкой. — Думаю, на сей раз ты промахнулся с выбором гостя, Робин Гуд.

— Он не лжет! — Дик Бентли к тому времени успел заглянуть в седельную сумку рыцаря. — На такое барахло вряд ли позарится даже старьевщик!

— Да как ты смеешь касаться наших вещей, смерд!.. — взвизгнула багровая от стыда и ярости Катарина.

— Оставь, Дик, — махнул рукой Робин. Сел, подумал и, хлопнув себя по коленям, вдруг разразился громким смехом. — Не-ет, все-таки я не прогадал!

Ну когда еще нам доводилось обедать в такой приятной компании?

— Никогда! — заверил Аллан-э-Дэйл, пощипывая струны арфы и томно глядя на Катарину.

— Никогда! — с энтузиазмом поддержал Тук. — Но, держу пари, рыцарь все-таки сумеет отплатить за гостеприимство. Например, пригласив нас на обед в свой замок Аннеслей!

Ричард Ли перестал улыбаться и встал.

— Боюсь, добрый фриар, ты проиграешь пари. Я вряд ли смогу отплатить вам услугой за услугу. Если через день я не отдам аббату Йоркского монастыря Святой Марии четыреста золотых, Аннеслей перейдет в собственность аббатства… А вы видели, какими сокровищами я располагаю.

На этот раз Катарина побагровела так, что исчезли все ее веснушки, и я невольно отвел глаза. Вся моя злость на упрямую девицу испарилась, осталась только жалость. Я внезапно обнаружил, что подсчитываю, на сколько потянет моя доля награбленного добра, но не успела эта мысль принять определенные очертания, как мои подсчеты прервал голос Робина Гуда:

— Четыре сотни золотых — большие деньги. Если я одолжу тебе такую сумму, сэр Ли, кто поручится, что ты мне ее вернешь?

Не только я, но и все остальные парни уставились на него, не веря своим ушам. Мы привыкли к безумствам главаря, но такого он еще не выкидывал никогда!

— Найди мне надежных поручителей, — Локсли снизу вверх посмотрел на Ричарда Ли, — и я одолжу тебе четыреста золотых под обычный процент.

Дикон Барсук с треском переломил сухую веточку — его чуть не скрутили судороги при мысли о том, что можно оказывать такие благодеяния ненавистному норману. Бентли и Вилл переглянулись в полном недоумении, Аллан-э-Дэйл чуть не намотал на палец струну арфы. Но все-таки шутник из Бернисделла имел над «волчьими головами» необъяснимую власть — никто из них не возразил вожаку, хотя лица всех аутло стали мрачнее грозового неба.

А загорелое лицо Ричарда Ли побледнело так, что его светлые волосы почти слились с кожей.

— Вряд ли я смогу найти поручителей, — очень медленно проговорил рыцарь. — Если тебе недостаточно моего слова, Локсли, я могу призвать в свидетели только апостолов Петра, Павла и Иоанна.

Робин покачал головой:

— Мне уже клялись именами этих апостолов — и клятва оказалась лживой. Я не хочу брать под сомнение твою честность, сэр рыцарь, но порядок есть порядок. Даже стоящий вне закона изгнанник должен его соблюдать… По мере сил. Итак, тебе придется отыскать поручителей получше.

— Тогда мне остается только взять в поручительницы Святую Деву Марию, — с горькой усмешкой бросил норман и повернулся, чтобы пойти к своему коню.

Катарина опередила отца, она уже посадила сокола на плечо и готовилась сесть в седло.

— Отлично, — кивнул Робин. — Под поручительство Девы Марии я без колебаний дал бы тебе и вдвое большую сумму.

— Мне… мне вполне хватит четырех сотен, — севшим голосом проговорил Ли, снова резко повернувшись к главарю разбойников.

— Что ж, четыреста — так четыреста. Но в придачу могу предложить тебе то, что еще ценнее денег. На дорогах сейчас неспокойно, а путь до Йорка неблизкий. Если Маленький Джон согласится отправиться с вами, мне не придется беспокоиться о сохранности моего золота… И о безопасности твоей прекрасной дочери, Ричард Ли.

В кронах вязов у дороги на Йорк гнездились сотни ворон — наших верных наводчиков и стражей. Вся эта крылатая братва дружно подняла немыслимый грай, как только Ричард Ли и Катарина выехали на большую дорогу. Мы с Робином остановились на прогалине в полусотне ярдов от Королевского Пути, и мне пришлось почти кричать, чтобы перекрыть птичий ор:

— Почему?!.

— …Почему я не растолкал тебя, когда мы отправлялись в Ноттингем? — Робин тоже повысил голос, но все-таки я едва его слышал. — Да ведь ты был уверен, что мы попадем сегодня на виселицу, так? А отправляться на опасное дело, не веря в успех, — верный способ в самом деле угодить в петлю!

Я покачал головой:

— Нет! Почему ты одолжил норману четыреста монет?

«И почему тебе приспичило, чтобы я отправился с ним?» — вот что интересовало меня еще больше, но вороны горланили не переставая, а Ричард Ли с Катариной уже давно нетерпеливо оглядывались на меня.

— А разве сам ты не желаешь прокатиться в Йорк? — ответил вопросом на вопрос Локсли, оставив мое первое «почему» без внимания. — К тому же вы с Катариной так мило беседовали, что было бы грех откладывать конец разговора на потом!

Робин держал под уздцы краденого коня и широко ухмылялся, оставив всю свою минутную серьезность на поляне Великого Дуба. Как вожак аутло сумел убедить Дика Бентли расстаться с вороным — было еще одной великой загадкой, но мне и впрямь не терпелось отправиться в путь, и я решил отложить разгадывание всех загадок на потом.

— Джон! Торопись! — громко крикнул Ричард Ли, заставив притихших было ворон разразиться неистовым крещендо.

— Ну, счастливого пути! — Робин придержал мне стремя, пока я садился в седло. — А если найдешь свою знатную родню, припомни бедных бродяг из Шервуда, ладно? — Он хлопнул по шее коня, повернулся и бесшумно растворился в зелени леса, избавив меня от необходимости ломать голову над прощальными словами.

Я не стал провожать взглядом главаря аутло, потому что провожать было уже некого, развернул вороного и быстрой рысью направился к большой дороге на Йорк.

3

Глава четырнадцатая

АББАТСТВО СВЯТОЙ МАРИИ, ЙОРК